8 нестыковок в наших любимых фильмах, на которые режиссеры махнули рукой. А мы заметили

Любимые фильмы пересмотрены нами бессчетное количество раз. Немудрено, что с каждым просмотром киношные ляпы, сюжетные неувязки, да и просто моменты, не подкрепленные логикой, становятся заметнее и бросаются в глаза. Например, почему козырное место в камере занимал Василий Алибабаевич? И кем был Шурик — физиком или лириком? Мы еще раз пересмотрели легендарные картины и заметили некоторые нестыковки, которые долгое время воспринимали как должное. И хотим приглядеться к ним повнимательнее.

Как Николай так быстро вычислил, где живет Гоша?

В фильме «Москва слезам не верит» друг семьи Екатерины Николай отправляется на поиски Георгия Ивановича, обладая весьма скудной информацией: «работает в каком-то институте научном» и «у него после аппендицита шрам». Однако домой Гошу он приводит спустя всего несколько часов (и это с учетом душевных посиделок на кухне).

Пролить свет на то, как Тосиному мужу удалось разыскать в многомиллионном мегаполисе человека, почти ничего о нем не зная, помог сценарист картины Валентин Черных. Согласно его роману «Москва слезам не верит», легшему в основу знаменитой ленты, поискам посодействовал бывший любовник Людмилы Еровшин. Подключив связи, он вычислил адрес и фамилию Гоши, а Николаю поручил лишь съездить за ним и доставить домой.

При создании кинокартины любовная линия Еровшина и Людмилы была полностью исключена из сценария.

Откуда взялся друг Гоши, который помог ему разобраться с хулиганами?

Когда Александра и Гоша бросаются вслед за Никитой, чтобы помочь ему отбиться от шайки Валерки Копылова, к ним присоединяется друг Георгия Ивановича — Гена. Как он появился так быстро? Неужели живет в соседнем доме? Откуда он знал, куда идти, если заранее не было известно, где хулиганы будут поджидать Никиту?

Внести ясность в этих вопросах вновь помог одноименный роман сценариста Валентина Черных. Согласно книге, Гога позвонил товарищу по телефону-автомату и договорился встретиться с ним у метро через 20 минут. В оригинальном сценарии Никита выходил из дома вместе с Гошей и Александрой, а не отдельно от них. А в руки хулиганов герои попали, только когда вошли во двор, в котором жил молодой человек.

Почему лучшее место в камере занимал Василий Алибабаевич, а не Никола Питерский?

Когда товарищ Трошкин входит в камеру, надзиратель первым делом советует ему: «Вам нужно занять лучшее место». «А где здесь лучшее?» — спрашивает герой Леонова. «Возле окна,» — с укором в голосе отвечает милиционер, словно это прописная истина. Как выяснится позже, место у окна принадлежало Василию Алибабаевичу — скромному заключенному, совсем не похожему на криминального авторитета. Как это возможно? Ведь куда логичнее было бы, если бы подобными привилегиями обладал какой-то бывалый зэк, например Никола Питерский.

Рационального объяснения этой несостыковке нет. Остается только догадываться, что Василий Алибабаевич был не так прост, как кажется. Не зря же он попал в камеру к злостным рецидивистам, да еще и занимал там самое видное место.

Шурик — инженер или филолог?

Если в «Операции „Ы“» Шурик, будучи студентом политехнического института, подрабатывает где-то на стройке, то в «Кавказской пленнице» он почему-то едет на юг собирать фольклор. Зачем будущему инженеру изучать горские обряды и тосты? Вероятно, Гайдай считал, что зрители вряд ли будут задаваться подобным вопросом.

Можно предположить, что фольклористика — это всего лишь безобидное хобби героя Александра Демьяненко, который основное время все же посвящал изучению точных наук. Неслучайно в ленте «Иван Васильевич меняет профессию» повзрослевший Шурик предстает перед зрителями как ученый-мечтатель, пытающийся изобрести машину времени.

По другой версии, Шурик — это собирательный образ некоего чудаковатого студента. Придумывая персонаж, Гайдай вдохновлялся фильмами Чарли Чаплина, в которых главный герой является действующим лицом по сути не связанных между собой мини-произведений. Так же и Шурик путешествует из фильма в фильм, которые при этом не объединены одной сюжетной составляющей.

Почему царь Иван Грозный крестится троеперстием?

В фильме «Иван Васильевич меняет профессию» довольно много исторических неточностей. Например, в сцене, когда царь попадает в лифт, он крестится троеперстием. Тогда как на Руси оно было введено лишь в 1650-х годах, спустя 65 с лишним лет после кончины Ивана Грозного. Согласно исторической правде, самодержец должен был креститься двумя перстами.

Как бояре не распознали самозванцев в Бунше и Милославском, если те разговаривали на современном языке?

Иван Грозный, попавший в XX век из XVI, обращается к современным людям на языке, который вызывает у них замешательство: «Ты чьих будешь? Чей холоп, спрашиваю?», «Ах ты, бродяга, смердный прыщ!», «Аз есмь царь!». Устаревшая лексика подчеркивает, насколько велика пропасть между представителями разных времен.

И если обилие в речи архаизмов и историзмов убеждает Зиночку и кинорежиссера Якина в том, что перед ними царь Иоанн Васильевич, то почему-то современный лексикон Бунши и Милославского остается для средневековых жителей незамеченным. Возможно, Гайдай предвидел, что внимательные зрители заметят логическую недоработку сюжета. И потому начал фильм с некоего предупреждения о том, что на экране «ненаучно-фантастический, не совсем реалистический и не строго исторический фильм». А значит, любые казусы в нем оправданы.

Как учительница могла допустить в речи такую ошибку?

В разговоре с Ипполитом Надя делает непростительную для учительницы ошибку. Внезапно опомнившись, она восклицает: «Мое платье! Я забыла одеть праздничное платье». А ведь с таким-то именем героиня наверняка должна была помнить известное мнемоническое правило: «Одевают Надежду, а надевают одежду».

Во время озвучивания Валентина Талызина, голосом которой говорит Надя, действительно допустила непозволительную для персонажа оговорку. Однако ни режиссер, ни другие участники съемочной группы этого почему-то не заметили.

Почему Верочка называет Людмилу Прокофьевну старухой, хотя они примерно одного возраста?

Некоторым зрителям могло показаться, что поведение героини Лии Ахеджаковой выглядит в «Служебном романе» несколько неуместным, не соответствующим возрасту. Будучи отнюдь не юной барышней, она называет свою начальницу старухой и брюзжит на Рыжову: «Пенсия на горизонте — и она туда же!» Хотя и Людмила Прокофьевна, и Оленька едва ли выглядят старше Верочки. К слову, самой Ахеджаковой на момент съемок было 39 лет.

Все встает на свои места при просмотре телеспектакля «Сослуживцы», поставленного в 1973 году на основе одноименного произведения Брагинского и Рязанова. Именно успех этой пьесы и подвиг режиссера на съемки легендарного «Служебного романа».

В первоначальной постановке Верочка — юная девушка, длинноногая блондинка, настоящая модница и вертихвостка. Она молода, неопытна, и все, кто старше 30, ей и правда кажутся «стариками» и «старухами». В таком контексте персонаж секретарши смотрится вполне органично.

Верочка в телепостановке «Сослуживцы».

И все же стоит отметить, что филигранная игра Лии Ахеджаковой с лихвой компенсировала любые сценарные несостыковки. По сравнению с Верочкой из телеспектакля ее персонаж кажется куда более живым, обаятельным и комичным.

Замечали ли вы какие-нибудь нестыковки в любимых фильмах?