«Я как-то сама выучилась, мне с моими так не повезло». Рассказ уставшей мамы, которой пришлось учить ребенка читать

Раньше отдал ребенка в школу в 7 лет, купил букварь — и там он как-то сам, с педагогической помощью. Теперь ребенок должен уметь читать не просто к школе — к подготовке, то есть в 6. В подготовке продвинутых школ — в 5. И если учителя начальной школы изучали методологию преподавания всего этого в институтах, то родители оказываются буквально в роли барана перед новыми воротами. Я нахожусь в точке А, умея читать, ребенок — в точке Б, не умея, а как из Б попасть в А — непонятно.

Мы в ADME наткнулись на весьма любопытные рассуждения пользователя сети под ником мама-панорама и захотели разобраться в том, каково же это — научить ребенка читать. Будем рады, если наши читатели поделятся своим опытом друг с другом и с нами в комментариях.

Проверенное годами не всегда работает

Пыталась заглянуть в прошлое, но никак не могу вспомнить сам процесс сложения букв в слоги и слова. Просто бац — и я уже читаю. Мама рассказывала, что я как-то сама выучилась, наблюдая в 6 лет за соседской девочкой-первоклассницей. Мне с моими так не повезло: никаких первоклассниц вблизи, которым можно такое доверить.

Буквы выучили в 4 где-то, без проблем. И на слух, и с картинками, и раскрасить — нормально. По отдельности. А потом встало бетонной стеной: «Мама мыла раму». Не знаю, как у кого, но мои не читают эту конструкцию, никак. То есть ребенок мусолит все звуки, но не понимает, не ощущает, что за набором звуков — слова и смыслы, история, действие какое-то. Он не попадает в другую реальность, за страницей, его начинает все бесить, и он идет в отказ.

Бились день, два, неделю — никак. Сижу, смотрю в тоске на эту «маму с рамой», думаю: а чего это она раму моет? Вообще моют стекла, а не рамы. Нет, рамы тоже моют, но не отдельно от стекол. А может, у нее стекол нет вообще, одни рамы? Странно как-то. Ребенок тоже так устало:
— Мам, а что такое рама? — и тут вдруг до меня доходит, что я пытаюсь заставить ребенка читать и представлять то, что он в принципе понять не может, даже вообразить!

Потому что я никогда не говорю: «Я мыла раму» или «Пойду-ка я рамы помою». Я говорю: «Я окошки буду мыть». И вообще, ребенок не думает в прошедшем времени, он как-то больше в двух измерениях — «хочу» и «сейчас». Откуда у него возьмется оценка того, что делала (в прошлом) мама? Ну серьезно, это типа папа приходит домой и с порога:
— Что делала мама сегодня, сын?
— Мама мыла раму, — сумасшедший дом, ей-богу. Не «Как дела?», не «Айда в конструктор?», а «Чем занималась мама?». Да ребенок не вспомнит, чем сам час назад занимался, что уж тут про маму говорить!

Все это вихрем пронеслось в голове, я посмотрела на своего ребенка нежно и жалостливо. Ребенок же смотрел на толстого довольного кота, который лопал молоко из миски и явно ему завидовал. Я тут же схватила чистый лист и вывела печатными буквами: «Фрося» — имя у кота редкое и узнаваемое, и буквы выглядят интересно, детский пальчик уперся в «Ф»:
— Фрося... — и снова глазами на кота, смотрит уже с улыбкой. Вот оно что! Вот эти значки — это ж мой кот! Его можно написать на листочке!

Изобретательность взрослого на пользу ребенку

У меня в душе уже плясала «эврика», когда я выводила «лакает», потом «молоко» и «из миски». Для ребенка это была игра, узнавание того, что он видит перед собой, узнавание заново, в значках! Я исписала лист, потом другой, ловя ликование и интерес, но любой урок кончается, потому что надвинулись еда и сон.

Вторым этапом — научиться писать, помогла тема с письмами. Мы с детьми в разных комнатах и пишем друг другу на листочках — «Привет», «Как дела?», «У меня есть конфета», «Гулять пойдем?» — простые фразы, но условие — не разговаривать. Только писать. И еще дети любят писать список перед походом в магазин: я суечусь по квартире и вспоминаю, что нам нужно, а секретарь лет 4 все записывает на маленький листочек. Ну бывают ошибки, конечно, но в целом понятно, и ребенок занят делом! Он помогает! А помогать, как известно, дети любят больше всего. А потом, в магазине, искать по «своему» списку продукты вдвойне приятнее.

Привить любовь к чтению — непростая задача

Чтение взрослыми для ребенка мы тоже прошли, как все: просто читали в любой момент и чаще на ночь сказки, рассказы, книг дома много. Но снова встали на линии «ребенок читает книгу сам» в 6 лет.

Лень, трудно, хочется, чтобы только взрослый. Потому что взрослому — легко, он быстро читает, и приятно так лежать в постельке и представлять, что делается в книжке. К тому моменту мы вслух перечитали уже все детское вдоль и поперек и просить ребенка читать вслух простенькую «Репку» или «Колобка» было стремно. Взрослые книги с мелким шрифтом все-таки трудно. Занимательные детские рассказы Носова с ворохом диалогов — тоже. Принцессы и царевны Шарля Перро и братьев Гримм не впечатляли наших современных детей как нечто абсолютно непригодное к жизни.

Нашим прорывом стал Хемингуэй — «Старик и море». Это очень простая повесть про старика и мальчика, из простых слов, но длинная, с медленным и неуклонным нарастанием эмоционального накала. Старик хочет поймать главную Рыбу своей жизни, выслеживает ее, ждет, потом борется с ней. И развязка всей истории поражает. Мы влезли в эту историю, мы жили в ней, рисовали и Рыбу, и лодку, и восход на море, и мальчика, и хижину на берегу. Все это очень просто! И главное — понятно ребенку. Все мысли и чувства, и события понятны, реальны!

Я прочла страниц 5–10 перед сном, очень эмоционально, сильно, останавливаясь и рассказывая, как это может быть. Как он держал леску через спину (махровый пояс халата), как он пил кофе из консервной банки, как спал с леской, намотанной на руке, как его дергала и будила рыба. И потом что-то случилось: то ли дела, то ли заболела — и не смогла читать несколько дней. Дети, хитрецы, ждали чуть не неделю, терпели, а потом вижу — взяли книжку и, шевеля губами, стали прорываться сквозь слова и предложения — к морю и старику, к его Рыбе.

Мне кажется, что достаточно простой, понятный ребенку набор слов («море», «солнце», «старик», «подумал», «взял», «отпустил», «поймал», «посмотрел») здесь идеально сочетается с эмоциональным вовлечением. У нас никак «не зашли» ни лисички со скалочками и зайками, ни волки с медведями. Все это, вероятно, было написано в те времена, когда дети проводили лето в деревне и видели вживую и курочку, и яичко, и мышку, и корову с петухом. Мои, к сожалению, не видели, а зоопарк — это совсем не то.

Ищем индивидуальный подход к мультфильмам

Из мультфильмов, даже лучших, советских, тоже никак не могли найти ту самую «дверь», через которую зайти в мир кинематографа. Ни «Морозко», ни принцесса с подснежниками, никакие кареты, звери, Снежная королева, «Ну, погоди!» — все никак, не отзывается. «Несъедобно» для современного детского сознания.

Пошли опять от реалий — нравится тема леса, растений, духов леса, близости с природой, чтобы с умением договариваться, слышать растения, говорить с ними. И потрясающий японский мультфильм «Мой сосед Тоторо» и вся серия Хаяо Миядзаки нас буквально очаровали. Совсем иная философия, где именно маленькие дети, дружественные им взрослые и вода, природа, стихия. Сосуществование, с вниманием друг к другу, бережное, аккуратное.

Получается, что не дети наши ленивые и глупые и не хотят читать, а мы, взрослые, не умеем уловить состояние их души, их сознания и предложить ту литературу, которая бы отозвалась.

А у вас возникали трудности с тем, чтобы научить ребенка читать и привить ему интерес к чтению?