Мой знакомый нашел тайную заначку жены и решил провести расследование

Вечерами жена говорила: «Прогуляюсь час-другой». Коля не возражал. Когда жена уходит — мужу свобода, хоть носки кидай в потолок. Уходила Надя так 2–3 раза в неделю последний год. Колю удивляло лишь, что, когда очень сильный мороз, Надя все равно шла «прогуляться».

— Околеешь ведь! — говорил Коля.

— Потеплей оденусь, — усмехалась Надя.

Однажды Коля вызвался пойти с Надей, но она сказала: «Нет, милый, я одна люблю». «Ну и фиг с тобой», — ответил Коля.

И все было хорошо: Надя прогуливалась, Коля швырял носки в потолок. Но дальше случилось неприятное.

Однажды в воскресенье Коля поднялся рано, не спалось. И обнаружил, что у его тапки оторвалась подошва. Коля не огорчился, он знал, что есть запасные тапки. Открыл в прихожей шкаф — где коробки с обувью, пробормотал: «Хм, и где же тут мои тапки?»

Взял ближайшую коробку. В ней были туфли Нади. А рядом Коля изумленно увидел несколько сотенных купюр. Коля сперва обрадовался: денежки! Потом задумался: откуда?

Надя была женщиной аккуратной, дома порядок и вымытые полы. Не могла Надя вот так забыть несколько сотен, да еще в обувной коробке. «Может, я оставил?» — задумался Коля. Нет, эта версия тоже не работала. Коля, если и прятал изредка деньги, то совершенно в других местах, а не в туфлях жены.

У них всю жизнь было заведено, что наличные деньги они кладут в одно место — ящик стола. Откуда и брали, если требовалось. Более того, в конце месяца Коля и Надя садились, открывали в телефоне балансы, подсчитывали общие траты, ничего друг от друга не скрывая. И тут здрасьте!

Коля уже вошел в комнату, чтобы разбудить Надю и выяснить, что за деньги, но быстро сообразил: куда правильнее узнать, что будет с деньгами, последить за «движением средств».

Вечером Надя сказала опять: «Прогуляюсь». Едва она ушла, Коля заглянул в коробку — денег не было.

«Хм», — сказал Коля.

И решил продолжить следствие.

Спустя несколько дней купюры снова возникли в коробке. Потом исчезли. Потом снова возникли.

Стало ясно: в этой коробке маленький секретный «банк» Нади. Однако что она творит с деньгами? На что тратит? И где?

Коля стал звонить друзьям, советоваться. Я посоветовал спросить Надю прямо. Но Коля воспринял другой совет — проследить за Надей, куда она ходит вечерами.

И когда Надя отправилась «прогуляться», Коля незаметно вышел следом за ней. Надя дошла до магазина. Коля видел через стекло, как она там деловито ходит, что-то покупает. Но что именно, он разглядеть не мог.

Надя вышла с пакетом, отправилась в другую сторону от дома. Коля шел позади, осторожно. Надя дошла до старой хрущобы, вошла в подъезд. Коля хотел войти и перехватить ее на лестнице, но решил: это глупо, надо вести следствие дальше, чтобы предъявить затем обвинения во всей полноте.

Потому что Коля понял: Надя ходит к мужчине. Отлично устроилась. Рядом с домом, удобно. Мужу врет, что гуляет. А сама закупается едой, игристым и к этому, блин, донжуану.

Коля понял, что семейная жизнь рухнула, что измена творится у него под носом. Но теперь он доведет до конца расследование, пригвоздит жену, разоблачит и унизит.

«Она попляшет у меня!» — буквально крикнул он, когда говорил со мной по телефону.

Вскоре он уже знал, что Надя ходит в квартиру на последнем этаже, знал, в какую именно. Дома он создавал видимость обычной семейной жизни, хотя это давалось ему с трудом. Сказал, что Надя храпит и потому он будет спать в другой комнате, где оставалась кровать их дочки, уже взрослой, жившей отдельно. Кстати, дочери Коля тоже ничего не говорил. Он ее очень сильно любил и не знал, как сообщить, что мать изменяет и что они скоро расстанутся, причем с диким скандалом.

Наконец Коля решил явиться в ту проклятую квартиру и посмотреть на этого придурка. Коле страшно хотелось двинуть ему с порога. Коля служил в ВДВ, мог двинуть так, что тот пробил бы стену дома и вылетел на улицу. Коля боялся не сдержаться.

«Ладно, как пойдет», — решил он.

Коля звонил в дверь — никто не открывал. «Прячется мерзавец! — думал Коля. — Боится!»

Тогда он стал дубасить и кричать: «Открывай!»

Через 3 минуты дверь медленно открылась. Коля яростно шагнул внутрь, сжав кулак. Он себя больше не сдерживал.

И увидел бабульку. С палкой. В очках с толстыми стеклами. Обернутую теплым платком.

«А где этот?» — спросил грозно Коля.

«Кто? — пробормотала бабулька. — Ты сам кто вообще?»

Коля огляделся. Он понял, что никакого мужчины тут нет, это квартира старушки, пропахшая старыми вещами и корвалолом.

Коля посмотрел на кухню — увидел пакет из магазина. Который явно принесла его Надя.

«А что в пакете?» — спросил Коля и почувствовал себя дураком.

...Да, Надя ходила к старушке. Которая сама уже не могла по магазинам, которая плохо видела-слышала. Надя покупала еду, что-то готовила, стирала и прибиралась. Старушка была ей никем. Просто Надя была очень добрым и хорошим человеком. И, как у большинства наших женщин, у нее было то, что называется полузабытым словом «сострадание».

А объяснение между Надей и Колей все же состоялось. Коля признался, каким он был идиотом и как следил за Надей. Но его волновал один вопрос: почему Надя не говорила ему ничего?

— Коль, ну все просто, — усмехнулась Надя. — Ты бы наверняка сказал, что денег самим не хватает и нечего тратить на какую-то бабку!

— Хм... Нда... Честно говоря, да, так бы и сказал. Ладно, завтра вместе пойдем к твой бабке, надо ж картошки, наверно, взять, она тяжелая.

AdMe.ru публикует этот текст с разрешения автора книги «Письма к дочери» блогера и писателя Алексея Белякова.