«У меня нет возможности повидать мир, поэтому я пишу о путешествиях, которых никогда не было»

Писатели
1 год назад

«Меня зовут Таня. И я пишу о путешествиях, которых никогда не было. Сейчас у меня нет возможности повидать мир, но это не мешает мне представлять его во всех красках. В моей голове появляются рассказы-телепорты, которые хоть и на пару минут, но переносят меня и читателя в эти волшебные места».

Вот такое удивительное письмо получил ADME. Предлагаем вам прочитать эти маленькие произведения и не упускать из головы тот факт, что все рассказы (во что будет очень сложно поверить) выдуманные. Давайте погрузимся на несколько минут в состояние медитации и представим на себе каждое дуновение ветра, каждый аромат блюда и каждый шумный уголок этих солнечных городов из этих симулякров путешествий. И вы не поверите, как быстро все ваши собственные дорожные воспоминания и ожидание будущих приключений приобретут неимоверный вес. Полетели!

Сегодня ночью я прилетела в Грузию, в аэропорт Кутаиси

Из Харькова самые дешевые билеты. Через несколько часов добираюсь до Батуми к отважному @falay93. Неловкие объятия, пару шуток из разряда «чего тебе дома не сиделось» и «свалилось счастье на мою голову». Бросили вещи и срочно бежим за самыми вкусными хачапури в городе, которые делает грузинка лет 60 в небольшом семейном кафе через 2 квартала.

Солнце беспощадно, приходится прятаться в тени уютных ресторанчиков, обхожу стороной те, что созданы для туристического потока. Нахожу старые, слегка побитые временем, с клеенками на столах и коврами на стенах, но обязательно с историей.

Элизабет Гилберт рассказывала про 3 страны: Италию, Индию, Индонезию. Уверена, что побывай она сперва в Грузии, книга «Ешь, молись, люби» появилась бы раньше.


Эта страна трещит по швам от вкуснейшей еды, духовности и любви. Местное вино настолько вкусное, что приходится напоминать себе, что существует вода. Оно не бьет в голову, а запутывает плохие мысли, чтобы они не нашли дорогу ко мне. Тут начинаешь разговаривать жестами, песнями и сердцем.

Почти уверена, что золотое руно из греческих мифов до сих пор хранят в храме монахи. Я обязательно его найду, но только не сегодня. Сегодня я хочу сидеть за большим столом с людьми, которые говорят сердцем, зажмуриваться от удовольствия, пробуя свежий, пропитанный солнцем виноград, пить маленькими глотками красное сухое, много смеяться и танцевать. Отличный план на сегодня и на всю жизнь. Кажется, такую легкость бытия я смогу вынести.

На этот раз я отправилась в город, где самый большой процент сумасшедших, — в Иерусалим

А вы знали, что тут новые сутки начинаются с закатом солнца? Как по мне, это правильно: лучше начинать их с желания прогуляться по прохладным улицам или отправиться на поиски приключений на память или на свою голову, чем с желания убить все, что состоит из атомов, и кофе внутривенно.

В фильме «Царство небесное» герой прибывает в город и ждет просветления там, где распяли Христа. Я же жду чуда и просветления на террасе небольшого кафе с живой музыкой:

«Я ждала тебя, где же ты был?
Я ждал тебя здесь.
Я стою на горе.
Как многие до меня.
Как многие после меня.
Но сейчас я разговариваю с Богом».

И пусть мне кажется, что это слишком эксцентричный способ назначить встречу, мы расходимся хорошими друзьями и обещаем еще раз поговорить, только обязательно неожиданно. А сейчас я просто иду спать. Слушаю шелест утренних звезд, и в маленькой девочке постепенно укладывается огромное море...

Любой маньяк мог бы с легкостью заманить меня в Стамбул, если бы пообещал отвести на старый рынок

Есть у меня небольшая слабость перед древними шкатулками, старыми украшениями и традиционной керамикой.

Стамбул — это идеальное место для тех, кто любит ходить по узким улочкам, копаться в горах хлама в поисках сокровища на рынках и наслаждаться ароматной и пряной турецкой едой с чашкой хорошо сваренного турецкого кофе. Город проникает и погружает, растворяет и меняет, делает частью себя или остается в тебе. Хочется привезти сюда самых любимых и близких людей, потому что как это вообще можно вынести самой, а?

Карри, кардамон, фенхель, сладкий дым кальяна, жареная курица, пряный соус для кебаба, оливковое масло, которое даже на Крите не пахнет так соблазнительно. Выбираю только древние лотки и стою только в огромных очередях с местными за фалафелем.

В этом городе я поняла, что моя история закончилась. Не в смысле «все кончено, зовите священника, и все тлен». Здесь закончилась история меня несчастливой, меня разваливающейся, одинокой и вечно замерзшей.

Говорите, Барселона — город творчества и вдохновения? Вздор!

Что? Описать туристический минимум?
Собор Святого Семейства — совершенство.
Гауди — гений.
Нигилизм — поза, а не доктрина.

Готический квартал терялся среди причудливых теней, невообразимые арки и мостики бросали тени на стены здешних дворцов. Я была в зачарованном городе. В лабиринте легенды преследовали меня, как и желание попробовать все виды тапасов в городе.

Барселона — город приключений?
Ставьте все фишки на «да»! Все стереотипные возможности попасть в авантюру уже описал Вуди Аллен. Рецепт: красивые женщины + испанское вино + роковой мужчина + еще испанское вино + гипнотическая музыка гитары... Вуаля! Вы в восхитительной передряге.

Барселона — слишком эксцентричный город? Все не в себе, все из себя! Заповеди Барселоны гласят: трогай любимых за руки, кричи от избытка чувств, когда видишь своих людей. Ты — это любовь. Люби себя. Панически люби.
Барселона — колдунья, понимаете? Она проникает под кожу и завладевает твоей душой, а ты этого даже не замечаешь. А что нужно делать в городе, который крадет у тебя душу?
Напиться вина и идти танцевать! А если что не так, вините ведьму-Барселону.

Крит, ну что, заждался?

Беру машину, чтобы исколесить остров вдоль и поперек. Очевидно же, что мне нужно выбросить зеркало заднего вида. Там, куда я еду, не оглядываются назад.

Достопримечательности нельзя видеть сквозь призму их значимости в истории. Во дворце царя Кносса забываю все проштудированные книги по истории искусств. Голубые танцовщицы, перевернутые колонны, вот вы и перестали быть копией без оригинала. Понимаю Крит формами и цветом. Голубой, кирпичный, много белого... и очень вкусно!

Я пью тень вечера и откусываю кусочек мармеладного заката — необходимо выдержать увиденное и не закрывать глаза. Ведь путешествия — это не о том, сколько гигабайтов фотографий и килограммов сувениров ты привезешь с собой. Это о идеях и вдохновении, которые останутся, даже когда сойдет загар. Если ты заходишь в комнату, в которой ты самый умный, значит, ты не в той комнате. Если путешествие не сделало тебя чуть мудрее, не подкинуло парочку правильных мыслей — пора сменить туроператора.

Мой вывод за путешествие: у каждого есть чудесная роскошь — роскошь ломаться. Совсем расклеиться, свернуться в клубочек в углу комнаты, отрастить иголки и красить глаза тушью только для того, чтобы она драматично растекалась. А кто говорил, что это весело и увлекательно? Но иногда необходимо. Не надо никому ничего объяснять, если не хочется. Не надо выжимать себя до косточек, как виноград, чтобы остановить идею, которая тянется толстой нитью через все мысли: «С тобой что-то не так».

Да все так. Абсолютно!

На самом деле я нахожусь на Шри-Ланке

Нос и щеки уже слегка загорели, а волосы пропитаны солью и кокосовым маслом. С утра медитация и 2 часа серфинга, в обед лангустины и книжки в мягком переплете. Вечером прогулка по колоритным местным магазинчикам и кафешкам. Ближе к ночи мы с Ярославой собираем в корзину фрукты, розовое вино и идем встречать закат на пляж. Нам кажется, что красивее ничего в жизни не бывает и не будет, но каждый раз это место удивляет все больше.

Самое время строить планы на завтра. Думаю, махнем на скутерах к тому самому храму, о котором нам рассказывал тот продавец специй, вспомнила? Осознание момента здесь и сейчас и бесконечная благодарность за все, что когда-либо происходило со мной, — хорошее и плохое.
Сень, ну еще 5 минуточек, сейчас-сейчас принесу кашку...

А теперь наш вывод по поводу такого колоритного воображаемого путешествия. Как видите, не все могут позволить себе увидеть этот мир. Но если вы тот самый счастливчик, что выезжает за пределы своего дома, своего города, а уж тем более своей страны, то цените каждую секунду, проведенную на чужом клочке культуры. Запоминайте каждую эмоцию, каждый запах, каждое впечатление, которое поджидает нас за каждым последующим углом нового города. Ведь как сказал автор: «Путешествия — это не о том, сколько гигабайтов фотографий и килограммов сувениров ты привезешь с собой. Это о идеях и вдохновении, которые останутся, даже когда сойдет загар».

Дорогие читатели, вы интересны — расскажите нам о себе! Может, вы были волонтером в доме престарелых, жили в Бангладеш, работали в мишленовском ресторане Парижа или просто хотели бы рассказать всему миру, почему так важно встречать близких в аэропорту? Напишите об этом на hello@adme.ru с пометкой «Моя история».

Фото на превью tanya_sha__ / instagram
Таня Шамрай специально для AdMe.Media

Комментарии

Уведомления

Слушаю шелест утренних звезд, и в маленькой девочке постепенно укладывается огромное море...
Какое ещё море в Иерусалиме?!

-
-
Ответить

Чтобы после заката отправиться на прогулку по городу, где самый большой процент сумасшедших, надо самому быть не на шутку сумасшедшим))
А если серьёзно, то в текстах прослеживается невероятная концентрация абстракционизма и клише, найденных где-то в интернете.
*голосом Станиславского* Не верю!
Но в целом, конечно, написано очень красиво. Все эти фразеологизмы и метафоры - прям какое-то эстетическое удовольствие) Девушке бы стихи писать. Или эссе о чём-нибудь из личного опыта. Или о чём-то совершенно фантастическом и несуществующем, только что ею выдуманном.

-
-
Ответить

Что-то в Стамбуле слишком много арабии какой-то. Хороший кофе? Где? И какой вообще нафиг кофе, ну чай же, чай!

-
-
Ответить

... а давайте рванем на Кубу. Куда-нибудь поближе к океану в лачугу месного фермера. В лачуге нет окон и дверей. Точнее, есть проемы. Где-то совсем недалеко прибой шепчет нам свои сказки на ночь, и мы засыпаем в этой тягучей влажности под его шепот и песни цикад. Утро нас встретит пением птиц, и мы бежим скорее к океану. Лучше на великах туда - так быстрее. Вот мы и на пляже. Белый песок и лазурный океан. Океан волнуется, радуется встрече. Мы заходим в воду, океан пошлепывает нас по спине, как старый приятель, вобравший нас в охапку. Теплый.
- Ложись на спину. Не бойся и расслабься, - говорю я тебе. - Смотри, это совсем не страшно. Зацени, я - медузо.
И я ложусь на спину, и волны качают меня.
И ты, поняв, что это не страшно, говоришь:
- Я тоже медузо.
Падаешь в океан сначала неуклюже, но потом расслабляешься. И мы качаемся на волнах, щуримся в солнце. Иногда океан хлещет нас по щекам, чтобы мы не забывали, что он - стихия.
Выходим на берег, пьем из термоса не самый лучший кофе вприкуску с пресными лепешками. Но кажется, что вкуснее ничего на свете не было и нет...

-
-
Ответить

Проснулся утром, понял что так больше нельзя. Почистил зубы, погладил носки, положил их в карман, взял кошелек, оделся и вышел на улицу. Солнце слепило, и я жмурился что было сил, казалось что могу колоть орехи глазами. Но мне было не до этого. Я ехал в аэропорт, чтобы купить билет в Россию.
Взлет прошел хорошо, стюардессы мило улыбались, но по их глазам было видно, как они меня ненавидят. И вообще все меня ненавидят, даже тот годовасик тугосеря, что сидел на руках мамаши рядом. Прям лютая ненависть таилась в его глазах. Я в ответ его тоже ненавидил. Так и прошёл наш перелет.
Я вышел из аэропорта. Кругом снег, пьяные мужики на медведях с балалайками резвились неподалеку. Да, именно так я и представлял Россию. Сел в такси, говорю "Вези меня извозчик в хоромы дивные", а он мне в ответ "Как скажете, боярин". В машине не было магнитолы, и поэтому водитель пел "Ой мороз-мороз". Фальшивил немного, но это видимо от холода, так как за окном -30, а в машине -29, потому что печки тоже не было.
Добрались мы до хором. Оплату извозчику дал златом и добрым словом. В хоромах меня ожидали мужики в лаптях с балалайками, дивчины красные в теле, и стол, накрытый явствами. На нем виднелись караваи, растегаи, хлеб соль, кислые щи, икра кабачковая, водочка в графинах запотевших, да прочие явства. "Извольте завтракать, боярин" сказали мне дивчины. И я и изволил. Балалаечники принялись играть народные песни, дивчины танцевать народные танцы, а я принялся народно выражаться, чай водочка не чай, на народные выражения тянет.
После меня повели в баню. Ох и отметелил меня банщик, аж до крови, а потом как кипятком 150-градусным ошпарил, так я пуще прежнего по народному стал выражаться. Банщик смеялся. Смеясь взял меня под руки красные и за дверь прям в прорубь кинул. Тут я изобрел много новых слов, которые местные и не слышали никогда, но записали себе в народный разговорник. Ох Россия, так я тебя себе и представлял.
Вылез из проруби, мужики в лаптях прибежали, обратно закинули, грят мало я там сидел. Ну ладно, им видней. Просидел там час, вылез. Всучили мне мужики бревно, говорят сейчас будем кидать бревна кто дальше кинет. Ну я человек крепкий, пальцы не сломал, от того что бревно меня прям на землю потянуло и на рученьки мои белые бревно улеглось. Встал, попробовал поднять бревно - не получается. Ну и как вспомнил, чему в проруби научился, как высказал, как появились у меня силы, а ж водки попросил у холопов, и как поднял бревно, как кинул его, что аж за горизонт улетел. Мужики говорят, ну так не делается, иди ищи бревно. Ну я и пошёл.
Шёл долго, через моря и океаны, дрался с енотами за еду, катался на акулах, и через час вернулся домой. Да, бревно было в моем доме. "Привет жена" сказал я ему. "Ты хлеба купил?". Ах ты ж "народные выражения".
Так я и стал русским.

-
-
Ответить

Похожее