Я на себе опробовал, каково это — быть отцом-одиночкой, и теперь готов рассказать о жизни за гранью порядка

Привет! Меня зовут Антон, и я никогда не думал, что надолго останусь один на один с полуторагодовалой дочкой Сашей. Обычно я проводил с ней подряд максимум часа 4, но совершенно неожиданно больше чем на месяц превратился в отца-одиночку. Жена заболела, ее положили в больницу, и пока она выздоравливала, я вместе с дочкой прошел все стадии принятия горя, огонь, воду и заваленную вещами квартиру, смог научиться выживать с ребенком, начинающим ходить, и понял, каково приходится тем, кого в современном мире принято называть родителями-одиночками. И вот выводы, которые я сделал для себя — возможно, они пригодятся и другим.

Я не собираюсь хвастаться успехами: уверен, многие на моем месте справились бы гораздо лучше. Но еще месяц назад я сам бы очень обрадовался, обнаружив подобный текст.

Всю свою несостоятельность как самостоятельного родителя я понял в первую же ночь

Мы с женой давно уже планировали научить дочь засыпать не только на груди, но все откладывали это. Процесс это нервный, со слезами и плачем, — все не хотелось зря беспокоить ребенка, тем более что и без того постоянно режутся зубы, наступают кризисы взросления. В итоге, когда жену увезли в больницу на ночь глядя — я остался на руках с ребенком, который не умеет засыпать сам.

Дочь рыдала, вскакивала и бежала ко входной двери, требовала вернуть маму, включить свет, выключить свет, снова включить. В конце концов оба, измученные и измотанные, мы уснули, но только для того, чтобы через пару часов все повторилось вновь, а потом еще и еще.

К утру у меня были безумные глаза, безумная прическа и безумная надежда на то, что жену выпишут сегодня же

Но оказалось, что, пока мы с дочкой пытались уснуть, жене сделали одну операцию, наметили еще две и на ближайшую неделю запретили даже вставать с больничной койки, не то что возвращаться домой. Мне предстояло заботиться о ребенке в одиночку. И если до этого момента я практически не переживал, то теперь испугался по-настоящему.

Родители помочь мне не могли, так что я должен был все сделать сам

Оказалось, многие ритуалы в нашей семье требовали присутствия мамы или хотя бы обоих родителей — начиная с утреннего похода в уборную и заканчивая готовкой завтрака. Пока один отвлекал дочь, второй мог спокойно заниматься делами. Я же был скован по рукам и ногам. Переживающая разлуку с мамой Саша не оставляла меня ни на минуту. Вдвоем мы шли в туалет, с дочкой на руках я готовил завтрак, чистил зубы, мыл голову, одевался. Параллельно ребенок требовал читать книжки, гладить котов, играть.

К обеду я уже был выжат и вымотан, и это притом, что почти не спал. Голова, конечно, уже снова была грязная, как и вся моя одежда: несколько раз на меня проливались еда и вода, сопли и слезы. Зато дочка, кажется, развеселилась, когда узнала, что мы скоро отправимся навестить маму.

Проблемы начались, когда дочь поняла, что мама домой пока не вернется

Одеть ребенка, начинающего ходить, в одиночку на прогулку — все равно что объездить стадо ретивых жеребцов. Почувствовав свою полную власть над ситуацией, дочь воспользовалась этим на все сто процентов. Бегала от меня по квартире, пряталась, вырывалась, бешено молотила руками и ногами. Но еще тяжелее оказалось вернуться домой.

Путь до больницы прошел без проблем, как и само посещение. Дочка тут же прилипла к жене, а я получил передышку. Но, когда настала пора уходить, Саша отказалась. Объяснить что-то расстроенному ребенку — все равно что за пять минут втолковать первоклашке ядерную физику. Так что пришлось срочно покидать клинику под оглушительный рев дочери.

Не знаю, что подумали врачи, но практически каждый прохожий на улице считал своим долгом укоризненно на меня посмотреть, а каждая женщина — подойти и без спроса приказать моей дочери не реветь. Как я никого не убил — до сих пор не могу понять.

Пообещав дочке, что мы прямо сейчас пойдем в гости к животным, я добился временного перемирия

Спас положение зоопарк. Мы бегали от вольера к вольеру. Дочка, забыв о маме, подражала крикам обезьян и птиц, махала рукой слонам, тиграм и медведям. Я приходил в себя и думал, что делать дальше.

Оказалось, что думать надо было меньше. Дочка измоталась и перевозбудилась. До дома я нес ее на руках, а уложить ребенка спать в таком состоянии оказалось еще сложнее. Все дневные эмоции и переживания вылились в новый плач, а тревога из-за отсутствия мамы лишь нарастала. Вторая ночь оказалась не лучше первой.

Я успокаивал ребенка, пел песни, читал стихи, носил на руках, а в краткие моменты затишья переписывался с женой

И так за несколько ночей мы вместе составили план действий, каждый пункт в котором я опробовал на себе и дочке. И дальше расскажу лишь о том, что действительно сработало.

• Главное — избежать неопределенности. Казалось бы, простое правило, но на деле оно стало моим спасением. Вместе с дочкой мы нарисовали календарь — простую табличку, в которой зачеркивали дни до возвращения мамы домой.
  А перед сном я старался проговаривать все, что мы будем делать завтра. Дочь слушала меня с серьезным видом, кивала и сама шла в кроватку.
• Отвлечь от плохих мыслей и заменить впечатления от разлуки с мамой хорошими. На каждый день я спланировал по одному развлечению. Так что мы катались на беговеле, покупали новые игрушки, изучали детские площадки, кормили уток в парке и обедали в кафе.
  В полтора года дети интересуются всем. Для них сходить в магазин, развесить белье после стирки, прибрать игрушки — самое настоящее развлечение. Так что выбор был большой.

• Побольше гулять. Тут все просто: на прогулке ребенок занят делом, а родитель может эмоционально отдохнуть. А еще в меру уставшего ребенка проще уложить спать.
• Не пытаться жить как раньше. В семье на одного взрослого стало меньше — за один день приготовить еду, вымыть посуду, постирать, развесить вещи, да еще и поработать не удастся. Значит, нужно выбирать главное. Сначала — еда; когда чистых вещей не останется — стирка; а если по дому уже невозможно передвигаться — уборка.
• Понять, что полуторагодовалый ребенок может быть самостоятельным. Поесть без твоей помощи, сходить на горшок, почистить зубы, выбрать домашнюю одежду, залезть и слезть с дивана, прибрать игрушки — оказывается, все это ребенок спокойно делает сам и, что удивительно, мир не рушится.

• Не винить себя. Очень сложно не опуститься в пучину самобичевания, когда каждую ночь дочь рыдает в подушку. Но тут важно понять, что это не из-за того, что ты плохой родитель. Просто плакать ребенку тоже иногда необходимо. Главное в такие моменты — быть рядом.
• Сказки творят чудеса. Не произведения Пушкина, а ваши собственные. То, что ребенок не может усвоить из обычного разговора, прекрасно доходит до сознания малыша через сказку. У нас это были истории про кенгуру — отца и дочку. В городе повсюду ремонтируют улицы, и в этом сезоне проще носить ребенка в эргорюкзаке. Так что у меня папа-кенгуру и дочка-кенгуреночек практически каждый день проходили через огонь и воду, зато Саша сразу понимала, что от нее требуется.

• Наплевать на общественное мнение. Сколько же я наслушался вопросов: «Что же вы без мамы?», «Как же вы ребенка кормите без мамы?», «Ну разве может отец все сделать сам?», «Да ты, наверное, уже воешь от отчаяния?» — и так далее. А видели бы вы, как смотрят прохожие на отца, меняющего дочке подгузник. Но все становится проще, когда перестаешь обращать на это внимание.
• Снизить планку. Надеть разные носки — это нормально. Если футболка по цвету не будет подходить к штанам — все это переживут. Главное — ребенок должен быть одет, чист, сыт. А о мелочах будем думать после.

• Избавиться от лишнего. Меньше вещей — меньше проблем. Пара комплектов белья для вас и для ребенка — вот и все, что нужно, чтобы не копились стирка и уборка. То же — с посудой и игрушками.
• Понять, что быть таким же, как обычные родители, которых в семье двое, не получится. Чем-то придется жертвовать, и это нормально. Мне пришлось пожертвовать работой, совсем. Сначала думал, что смогу заниматься своими делами по ночам, но за день выматывался настолько, что засыпал вместе с дочкой. А если и просыпался ночью, то кормил котов, ставил в стирку вещи, готовил продукты для завтрака — в общем, делал то, без чего было совсем уже не прожить.

В итоге наша с дочкой жизнь вошла в русло. Мне, конечно, было все так же тяжело, но ребенок перестал рыдать, и даже посещения мамы в поликлинике проходили практически без истерик. А однажды настал и тот день, когда дочка уснула без слез. Я занес его в календарь как праздничный на ближайшие 10 лет и тут же отрубился в счастливом изнеможении.

Сейчас жену уже выписали, мы снова воспитываем дочь вдвоем, и я теперь понимаю, сколько вещей она делает каждый день, не говоря ни слова и не жалуясь на отсутствие свободного времени. Правда, через полгода ей предстоит еще одна операция и мы с дочкой опять останемся вдвоем. Во второй раз будет намного легче, но я все равно боюсь этого и уже строю новые планы и списки.

А как бы вы поступили, оставшись один на один с ребенком? Что бы стали делать в первую очередь?