Дети — бесконечный источник радости для родителей. Однако посмотрим правде в глаза — это также и постоянный стресс. Жизнь с маленьким ребенком похожа на жизнь на вулкане: то он хохочет и веселится, то заливается горькими слезами. Многие родители регулярно оказываются в тупике и не понимают, почему только что все было хорошо, а теперь этот ангел кричит на весь район и явно не планирует останавливаться, несмотря на просьбы, запреты и уговоры.
Мы в ADME тоже немножко родители и в свое нерабочее время (а иногда и в рабочее) регулярно сталкиваемся с нелогичностью детского поведения. Как-то раз у нас зашел разговор о воспитании, и одна из наших авторов рассказала свою историю. Ее выводы показались нам довольно интересными, поэтому мы решили поделиться ими с нашими читателями.
Дети милые только первое время
Привет, меня зовут Оксана, и я мама четырехлетнего Антона. Сейчас мы с ним почти всегда прекрасно понимаем друг друга, но был период, когда нам обоим пришлось нелегко. Чтобы изменить нашу жизнь к лучшему, мне пришлось немного пересмотреть свою систему ценностей. Но давайте обо всем по порядку.
Когда у моих подруг стали рождаться дети, я восхищалась пухлыми младенцами и думала, что когда-нибудь у меня тоже будет такой розовощекий малыш, трогательно цепляющийся за маму. Потом дети подруг подросли и стали проявлять характер. И я стала осуждать. Что значит малыш кричит «не хочу» и катается по полу? Запретить! Мама сказала «нельзя» — значит, нельзя. Они просто неправильно воспитывают. Вот мой ребенок будет не такой.
Так, наверное, в свое время думала каждая будущая мать. Однако всем родителям рано или поздно приходится столкнуться с реальностью. И я не стала исключением. Мой ребенок действительно был очаровательным розовощеким младенцем, от которого млели все встречные бабушки. И до 2 лет он мило улыбался птичкам, учился ходить и играл кастрюлями, пока я готовила ужин. А потом начался кошмар.
Мое терпение начало стремительное движение к нулю
Конечно, я догадывалась, что в родительстве не всегда все идет гладко, и мой ангелочек наверняка устроит представление в общественном месте. И не ошиблась. «Мария Семеновна, что же вы делаете?» — выпалила я, видя, как моя свекровь и сын ходят по магазинам. Он бросился на пол и начал плакать. Почти истерично кричать, я бы сказала. При этом свекровь просто решила оставить все как есть, не пытаясь успокоить своего внука. Я подбежала к сыну, пожалела, обняла, дала выплакаться и отвлекла печеньем. Довольно скоро сын успокоился. Я мысленно поздравила себя с успехом.
Однако в ближайшие недели такие случаи стали повторяться все чаще и чаще. Причиной могло стать что угодно: приехал автобус не того цвета, налили воду в неправильную чашку, не хочется надевать колготки. Любая мелочь могла спровоцировать взрыв.
Огонька в нашу жизнь добавило и то, что сын пошел в детский сад. Я понимала, что это большой стресс для него, однако мне нужно было выходить на работу и выбора не было. К счастью, сад ему понравился, и, несмотря на периодические капризы по утрам, малыш бежал туда с удовольствием. Иногда, приходя забирать его, я прерывала какую-то игру, и он даже расстраивался, что я пришла так рано и не дала ему доиграть.
Я стала избегать встречи с ребенком
Каждый раз я выходила из детского сада со спокойным, милым ребенком, которого обожают воспитатели. А дома у нас словно начинался сеанс экзорцизма. Иногда я даже не понимала, что послужило поводом для скандала. В течение вечера могла быть одна длинная истерика, минут на 40, или несколько маленьких. Но в том, что что-то подобное непременно произойдет, можно было не сомневаться.
Сначала я крепилась, но постепенно у меня стали сдавать нервы. Целый день я общалась с заказчиками на работе, а вечером была вынуждена выдерживать крик своего ребенка. Сочувствия к моему маленькому сыну оставалось все меньше и меньше. К тому же я не находила поддержки ни у кого из своих близких. Муж обвинял меня в том, что я избаловала малыша, бабушки и дедушки тоже утверждали, что все дело в слишком мягком воспитании.
Дошло до того, что я боялась идти за ним в сад — ведь это значило, что сейчас начнутся несколько часов нервотрепки. Мой ребенок перестал меня радовать, я начала покрикивать на него и под натиском родственников даже пробовала наказывать и ставить в угол. Я чувствовала, что делаю что-то неправильно, но не понимала, как изменить ситуацию.
Хотелось спрятаться от этого мира и истерик сына
Однажды на выходных нас пригласил в гости коллега моего мужа. Муж был настроен очень оптимистично — ведь у коллеги двое детей примерно того же возраста, и, по его плану, детвора наверняка с удовольствием поиграет вместе. Дети действительно повели нашего сына в детскую, и первые минут 10 было тихо. Я вздохнула с облегчением: кажется, все идет неплохо.
Коллега мужа и его жена оказались на редкость приятными людьми, и я чувствовала себя с ними легко и свободно. Но едва я расслабилась, как из детской послышался какой-то шум, а затем — дикий крик моего ребенка. Причина была банальна: не поделили игрушку. Однако если дети хозяев успокоились через пару минут, то мой ребенок бился в истерике еще полчаса.
Мне было ужасно неловко. Когда сын успокоился, я уже сама была на грани слез. С трудом взяв себя в руки, я предложила мужу уйти — ведь понятно, что это было только начало, зачем портить людям вечер? Муж тоже уже был на взводе и что-то резко ответил. Казалось, все осуждают меня — бестолковая мать, которая угрозами заставляет своего ребенка замолчать.
Вдруг Катя, жена коллеги, встала и попросила меня помочь ей на кухне. Я покорно встала и пошла, хотя больше всего мне хотелось зарыдать, схватить в охапку своего ноющего ребенка и убежать. Я вошла в кухню. «Сейчас скажет мне что-нибудь о невоспитанности моего сына», — подумала я. Я уже привыкла, что каждый встречный считал своим долгом сказать мне что-то эдакое. Но она вдруг подошла ко мне и... обняла.
Это было так по-доброму, что я вдруг разрыдалась ей в плечо. Я устала от напряжения, от попыток избежать очередного скандала, от постоянных упреков родных и вечного ощущения, что я плохая мать. Эта практически незнакомая женщина за полчаса поняла меня лучше, чем все мои близкие. Почему-то перед ней мне не было стыдно за свою слабость и беспомощность.
После этого случая мы подружились с Катей. Я узнала, что она работает педагогом для особенных детей. Теперь я поняла, почему эта невысокая женщина с тихим голосом такая чуткая и добрая — только такой человек и должен работать с теми, кому больше всего нужны терпение и любовь. Мы много говорили о детях. И благодаря своей новой подруге я многое поняла о своем сыне.
Прочитав несколько книг о детской психологии, рекомендованных Катей, я поняла, почему мой ребенок рыдает от любого пустяка. Это для меня, взрослого человека, чашка не того цвета — пустяк. А для двухлетнего малыша в данный момент в этой чашке сосредоточились все ожидания. Это мне кажется, что целый день в детском саду с добрыми воспитателями пролетает мгновенно. Но, оказывается, только у взрослого человека время бежит быстро, а ребенку день кажется огромным. И какими бы хорошими ни были воспитатели, они не мама. И с ними все равно нужно сдерживаться и быть послушным.
При этом мы, взрослые, забываем о том, что дети плачут, не только когда им грустно. Слезы — это способ пережить практически любую эмоцию. Они могут плакать, потому что страшно, грустно, волнительно или радостно. И самая последняя вещь, которая поможет успокоить, — это вопрос «что случилось?» или просьбы перестать плакать. Говоря «прекрати» или «не плачь», можно сделать только хуже, потому что ребенок может подумать, что его переживания для вас ничего не значат. А родитель в первую очередь должен стараться понять своего ребенка, чтобы помочь ему научиться справляться с эмоциями.
Решение, как и всегда, было на поверхности
Я поняла, что совершала ошибку, когда пыталась отвлечь сына во время истерики печеньем. Несмотря на то что в большинстве случаев любимое лакомство или игрушка способны остановить слезы, они не способны решить саму ситуацию. Отвлекая и не погружаясь в проблемы ребенка, мы от него отдаляемся. Отвлечь можно, когда дети не могут поделить игрушку, но в ситуации, когда истерика началась из-за не той чашки, кофты или потому, что вы сами завязали шнурки на ботинках, не дав ребенку сделать это самостоятельно, это ошибка.
Если во время истерики вы сами на взводе, то прежде чем подходить к ребенку, нужно успокоиться. Вдох, выдох, ваш внутренний гнев не должен усугубить истерику. И только после того, как вы взяли контроль над собой, можно брать контроль над ситуацией. Нужно расположить ребенка к себе, дать понять, что вы на его стороне, что он в безопасности, что бы ни произошло. Можно сказать ему: «Я вижу, что тебе сложно», «Мы в одной команде. Я помогу тебе», «Я понимаю, что ты расстроен, и в этом нет ничего страшного», «Ты плачешь, но я не знаю, чего ты хочешь. Поможешь мне понять?» Этими словами вы покажете, что ребенок может вам доверять, что вы не будете на него кричать, что вы хотите помочь.
Когда я поняла все это, мне стало гораздо легче. Забирая сына из садика, я подолгу обнималась с ним, говорила, как скучала и как сильно люблю его. Конечно, истерики все равно случались, и поначалу мне было трудно не срываться и не кричать, чтобы он прекратил. Но постепенно я научилась видеть в своем сыне не монстра, отравляющего мне жизнь, а того, кто он есть на самом деле: маленького мальчика, которому так сложно в этом огромном, новом для него мире, что его нервная система не выдерживает такого напряжения и просто разряжается таким способом. И моя задача — не отослать его подальше, когда ему и так плохо, а помочь — дать поплакать и пожалеть.
И самое странное, совершенно парадоксальное явление тоже стало мне понятным: оказывается, хуже всего ребенок ведет себя с тем человеком, кого любит и кому доверяет больше всего. Потому что только с этим взрослым ребенок может перестать быть идеальным — с ним он может быть самим собой. И этому близкому человеку малыш верит до такой степени, что не боится, что его разлюбят. Поэтому быть тем, кому достается все плохое настроение, все истерики и все эти «он делает мне назло», — это ужасно трудно и одновременно прекрасно.
Через некоторое время истерики почти сошли на нет. Родственники говорили, что «перерос», но я-то знала: он просто понял, что теперь не обязательно каждый день кричать, чтобы достучаться до мамы. Теперь его слышат и так.
А как вы справляетесь с истериками у ребенка?
