Мы по-новому взглянули на «Девчат» и хотим рассказать, почему Тося на самом деле не так проста, как кажется

Романтическая комедия «Девчата» вышла на экраны 59 лет назад и, как прежде, остается одним из самых популярных фильмов. Незатейливая история о простодушной поварихе, приехавшей в сибирский поселок, кажется жизнерадостной, воодушевляющей и поучительной. Но лишь на первый взгляд. Многие современные зрители убеждены, что сюжет картины не столь оптимистичен, а главная героиня фильма и вовсе не так проста, как кажется. Мы решили разобраться, что не так с любимой кинолентой и почему сегодня Тося Кислицына вызывает скорее раздражение, чем симпатию.

Тося — наивная девчонка или искусный манипулятор?

Привычную жизнь небольшого поселка лесорубов нарушает появление шустрой и эксцентричной поварихи — Тоси Кислицыной. Девушку заселяют в общежитие, где ее соседками становятся абсолютно разные по характеру Катя, Вера, Надя и Анфиса. В ожидании новых знакомых Тося зря времени не теряет. Нет, она не распаковывает свои вещи и не обустраивает доставшийся ей уголок. Даже не удосужившись снять пальто, героиня Румянцевой начинает жадно трогать чужие вещи: взобравшись на кровать Анфисы, нюхает ее духи, вытаскивает кружевную ткань из шкатулки Кати, берет продукты с тумбочки Нади. Нетронутыми остаются лишь вещи Веры: на заваленные учебниками полки Тося смотрит с тоской и унынием.

Девушку вовсе не смущает то, что после себя она оставляет беспорядок. Мнет чужую постель, достает аккуратно сложенную кружевную ленту, но не утруждает себя тем, чтобы бережно сложить ее обратно. Тосе и на ум не приходит, что кто-то из соседок будет не рад тому, что их вещи разворошили.

Попадая в новый коллектив и желая стать его частью, люди, как правило, угощают новых знакомых, другими словами, проставляются. Но только не Тося. Она, наоборот, берет без спросу чужие продукты и усаживается трапезничать, чем и вызывает праведный гнев Анфисы: «Это кто ж тебя научил по чужим тумбочкам лазить?»

Оправдать поведение Кислицыной можно: она выросла в детском доме, и понятия «личное пространство» для нее просто не существует. Девушка привыкла, что все и всегда общее. Только вот почему, делая бутерброд, простодушная Тося так жадничает? Режет хлеб не вдоль, а поперек, а еще густо намазывает его вареньем. Отрезала бы себе кусочек-два и поела, раз уж так сильно проголодалась. А потом дождалась бы девчат, вместе поужинали бы и познакомились. Но нет, Кислицына почему-то с ходу отхватывает огромный ломоть и совсем не думает о соседках, которым теперь и чай пить не с чем. Ну ведь не будут же они делить между собой то, что она не смогла доесть? Хотя, чтобы слопать такой бутерброд целиком, нужно еще постараться.

Получив в ответ на свою бесцеремонность жесткий отпор Анфисы, Тося не извиняется и не объясняет ситуацию. Вместо этого она пытается вызвать у соседок чувство вины. Мол, как вам не стыдно жадничать, у нас ведь все общее! (Хотя с какой стати, девушки видят друг друга в первый раз в жизни.) А затем, вытряхивая «богатое» содержимое своего рюкзака, юная повариха давит на жалость: у меня ничего нет, но вы берите все, что хотите.

Справедливое замечание Анфисы Тося воспринимает в штыки: «Первый раз таких единоличников вижу!» Но ведь именно Кислицына эгоистично накрыла стол из чужих продуктов, именно она вместо того, чтобы пригласить девчат к столу и извиниться за свое поведение, язвит новоиспеченной соседке и как ни в чем не бывало продолжает есть гигантский бутерброд.

Разыгрывая эту сценку, Тося втягивает соседок в так называемый треугольник Карпмана, в котором Анфиса выступает агрессором, Тося — жертвой, а мама Вера — спасателем. В дальнейшем героиня Румянцевой еще не раз будет примерять на себя эту роль, позволяющую ей ловко манипулировать другими, но при этом выглядеть бедной, обиженной и несчастной.

Тося могла бы поблагодарить новоиспеченных соседок за продукты и за доброжелательность, с которой те к ней отнеслись. Но вместо этого она умудряется обидеть их.

Сначала дразнит письмом Веру Круглову: «А ну, танцуй! Пусть танцует. Правда, девчат?» И в упор не видит болезненного смущения соседки, которая пару минут назад добросердечно за нее заступилась. В плане эмпатии Тося абсолютно глуха: тон голоса и выражение лица ни о чем ей не говорят. Она просто не способна разглядеть, что кто-то рядом с ней переживает, испытывает неприятные эмоции.

На этом девушка не останавливается. «Ксан Ксаныч приходил», — между делом замечает Надя. «Да был тут какой-то, облезлый, а как звать — не знаю», — беспечно заявляет Тося, которая, к слову, в этот момент уплетает варенье, которое он же и принес. Повариха не унимается. «А разве женихи такие бывают?» — не замечая негодования Надежды, спрашивает она Катю так, словно в комнате находятся лишь они одни. Тактичность, благодарность и уважение, к сожалению, неведомы Тосе.

Тося и Илья. Возможно ли будущее?

Когда Тосе на работе понадобился хворост, она не стала собирать его около столовой, а отправилась на поиски приключений и забрела на территорию, где валили лес. Не обращая внимания на знак, предупреждающий об опасности, она сделала все возможное, чтобы бригада Ковригина ее заметила и запомнила.

Именно желанием обратить на себя внимание продиктовано дерзкое поведение Тоси на танцах. Сначала она несколько раз порывается включить пластинку, пока Илья с Филей играют в шашки, а когда ей все же разрешают это сделать, гордо уходит. Получается, что дело вовсе не в музыке. Когда же Ковригин сам подходит к Тосе и приглашает на танец, она сперва «дрессирует» его, а затем публично отшивает: «Так вот, с такими я не танцую!» Это, безусловно, задевает самолюбие Ильи и заставляет его вступить в игру, в котором неприступная Тося — главный трофей.

В дальнейшем отношения Ильи и Тоси строятся по принципу игры в кошки-мышки. Когда Ковригин и его команда назло отказываются есть то, что приготовила Кислицына, она сначала демонстративно страдает (да так красноречиво, что суп за нее приходится разливать Кате), а на следующий день, водрузив на спину котомки, сама тащит обед обидчику. Когда роман начинает набирать обороты, Тося, не моргнув глазом, говорит об Илье начальству: «Нужен он тут больно. Сам навязался!» А затем вновь пытается задобрить возлюбленного, предлагая ему двойную порцию борща.

Эта «игра в догонялки» повторяется бессчетное множество раз, в ней Илья и Тося постоянно меняются местами. По сути, они оба используют манипулятивную тактику «ближе-дальше», суть которой заключается в том, чтобы в общении с противоположным полом то проявлять горячий интерес, то демонстрировать холодное безразличие. Применяя этот метод, человек получает некую власть над партнером и может без труда заставить его играть по своим правилам. Но крепкие, здоровые отношения построить на такой базе невозможно.

Фильм заканчивается сценой, где влюбленные, помирившись, сидят на «Камчатке» и грезят о совместном будущем. А вот смогли бы герои построить семейное счастье в реальной жизни — большой вопрос.

В основе романа Ильи и Тоси лежат манипуляции: то она, обидевшись, демонстративно хлопала дверью, то он показательно выплескивал на снег свежие щи. Если у этой пары и могло быть будущее, то оно вряд ли было бы радужным. В спокойных отношениях героям, вероятно, стало бы скучно, ведь они привыкли дергать друг друга за ниточки. А общение, которое строится на претензиях и насмешках, как правило, приводит лишь к непониманию, недоверию и отчуждению.

Рекомендуем к прочтению и другие наши статьи:

• Мы по-новому посмотрели на фильм «Любовь и голуби» и хотим рассказать, кто из героев на самом деле заслуживает сочувствия
• Что не так с героями «Иронии судьбы» и почему сегодня они больше не вызывают симпатию
• Мы по-другому взглянули на продолжения любимых сериалов и разобрались, почему иногда они так раздражают