20+ фактов о Сергее Дягилеве — первом продюсере в России, «поженившем» балет и моду

Сергея Дягилева называют первым русским продюсером: он сделал звезд мирового масштаба из Анны Павловой, Игоря Стравинского, Иды Рубинштейн и многих других. Он подружил балет, изобразительное искусство и моду и создал на сцене настоящий подиум. И именно он стал причиной, почему будущая королева-мать Елизавета выходила замуж в платье а-ля рюс.

Мы в ADME обожаем и моду, и балет и часто пишем на эти темы. Но почему-то упустили из виду биографию великого импресарио. Сегодня мы восполняем пробел и рассказываем самое интересное из жизни Сергея Дягилева.

• Сергей Павлович с детства увлекался искусством. Он написал свой первый романс в 15 лет. Однажды Дягилев встретился с Николаем Римским-Корсаковым. Он исполнил композитору несколько своих вещей, надеясь, что мастер согласится стать его учителем. Но тот назвал его произведения «абсурдными». После этого будущий импресарио завязал с музицированием, но, оскорбившись, пообещал Римскому-Корсакову, что тот о нем еще услышит. В итоге Дягилев помог стать композитору звездой мирового масштаба.

• Следующим увлечением Дягилева стала живопись. Он успешно организовал выставку немецких и английских акварелистов. А затем вместе с Александром Бенуа создал творческое содружество художников «Мир искусства» и журнал с одноименным названием.

• В 27 лет Дягилев получил должность чиновника особых поручений при директоре Императорских театров. За седую прядь его прозвали Шиншиллой, точнее, как тогда говорили, Шеншеля.
  В мемуарах Матильда Кшесинская цитировала стишок о нем:
  «Сейчас узнала я,
  Что в ложе Шеншеля,
  И страшно я боюся,
  Что в танце я собьюся!»

• Дягилев «подчеркнуто аплодировал Кшесинской» и провожал ее домой после репетиций, а балерине льстило внимание уже имевшего вес в художественных кругах организатора выставок и знатока искусства. В дальнейшем у них часто бывали конфликты, однако оба «до конца жизни считали, что были друзьями».

Матильда Кшесинская.

• Дягилев не любил балет. «Смотреть его с одинаковым успехом могут как умные, так и глупые — все равно никакого содержания и смысла в нем нет; да и для исполнения его не требуется напрягать даже маленькие умственные способности», — говорил он об этом виде искусства.

• Тем не менее именно на балет решил сделать ставку молодой антрепренер, организовывая «Русские сезоны». Ранее он уже открывал в Европе выставки русских художников и привозил в Париж оперы с участием звезд первой величины, в том числе Сергея Рахманинова и Федора Шаляпина. Они имели успех среди публики, но не окупали расходов.

• Затея влюбить западную публику в русский балет едва не закончилась провалом из-за ссоры с Матильдой Кшесинской: приме не понравилось, что вместо ведущих партий ей досталась маленькая роль в «Павильоне Армиды». Из-за конфликта с танцовщицей Дягилев едва не лишился финансирования «Русских сезонов», но смог найти спонсоров.

• В начале XX века в Европе уже не существовало классического балета — он был своего рода приложением к опере. В оперных театрах, и то не во всех, были небольшие балетные труппы. Их выступления шли как дивертисмент, как способ заполнить время. Зачастую даже свет в зале не приглушался.

• Дягилев же синтезировал танец, музыку и декорации в единое, общее произведение, тогда как прежде каждое из этих искусств преподносилось публике по отдельности.

• «Русские сезоны — 1909» ждал грандиозный успех. Анна Павлова, Тамара Карсавина и Вацлав Нижинский покорили французских зрителей. Декорации работы художников Александра Бенуа, Николая Рериха и Льва Бакста легли в основу новой моды на все восточное. Практически все, кто работал в театральной антрепризе «Русские сезоны», стали настоящими селебрити — их обожали и им старались подражать.

Анна Павлова. Вацлав Нижинский.

• В моду 1910-х годов вошли шаровары, тюрбаны, женские лифчики, подушки, абажуры и даже, позднее, загар. После балета «Клеопатра» платья стали стилизовать под египетские костюмы и даже в интерьерах появились детали из декораций к спектаклю. Широкие платья-кринолины к балету Михаила Фокина «Карнавал» стали толчком к созданию модного во время Первой мировой войны силуэта «кринолин военного времени».

• В 1923 году на волне общеевропейской моды на все русское Елизавета Боуз-Лайон — герцогиня Йоркская и будущая королева Британской империи — выходила замуж в платье, обыгрывающем русские фольклорные мотивы. До дягилевских «сезонов» что-то подобное было невозможно даже представить.

• Чтобы соответствовать невероятно популярному бренду, иностранцы, танцевавшие в труппе Дягилева, брали себе русские псевдонимы. Так, например, английские артисты Патрик Хили-Кей и Хильда Маннингс превратились в Антона Долина и Лидию Соколову.

• Благодаря Дягилеву Анна Павлова стала звездой мирового уровня. Многие подражали ее манере одеваться. Ее именем называли мыло, ткань, десерт. Однако вместе с антрепренером она проработала недолгое время.

• Возможно, причина ухода Павловой из антрепризы была в ревности к успеху Вацлава Нижинского. Зрители того времени привыкли видеть мужчину-танцора в тени примы-балерины, но артист смог сломать этот стереотип. Публика окрестила молодого человека «богом танца» и «человеком-птицей». И с этого момента мужской балет стал возрождаться.

Вацлав Нижинский в главной мужской партии в балете "Послеполуденный отдых фавна".

• Дягилев вдохновил Нижинского на постановку одноактного балета «Послеполуденный отдых фавна». В финале главный герой остается один с вуалью нимфы и его движения выглядят довольно двусмысленно. Накануне генеральной репетиции импресарио предупредили, что концовка выглядит слишком откровенной, но тот оставил все без изменений.

• В итоге это была первая дягилевская премьера, которая вызвала раскол среди зрителей. Публика разделилась на 2 лагеря: одни свистели, другие рукоплескали. Мнения критиков также разделились: одни осуждали финальную позу и обвиняли постановку в аморальности, другие писали восторженные отзывы. В итоге концовку все же слегка поменяли. В современных постановках финал балета восстановлен в первоначальном виде.

• Спустя год после скандального успеха Нижинский тайно женился на своей поклоннице. Дягилев, узнав о случившемся из телеграммы своего слуги Василия, приставленного присматривать за танцором, впал в бешенство и сразу же изгнал артиста из труппы. Фактически это положило конец головокружительной карьере Нижинского.

• В жизни Дягилева была лишь одна женщина, которая, по его же словам, могла бы стать его женой. Это была Мизия Серт — пианистка, светская львица, красавица, которую в прессе называли «королевой Парижа». Ее писали Тулуз-Лотрек, Боннар и Ренуар, ей посвящали стихи Верлен и Малларме. Именно Серт помогала деньгами для «Русских сезонов», когда импресарио лишился финансирования.

Мизия Серт.

• Мизия познакомила Дягилева с Коко Шанель, которая стала близкой подругой импресарио и даже его спонсором. Легендарный модельер подарила ему чек на 300 тыс. франков на постановку новой версии балета «Весна священная».

• Шанель создала костюмы для нового балета дягилевской антрепризы — «Голубой экспресс». Это был первый в истории балета случай использования бытовых костюмов на сцене. По сути, танцовщики стали моделями.

Сцена из балета "Голубой экспресс".

• Дягилева можно назвать первым продюсером, но, по сути, он не был бизнесменом, ведь все его предприятия держались на плаву в первую очередь за счет меценатов и инвесторов. Кстати, Сергей Павлович очень бережно тратил спонсорские деньги и бывал вполне счастлив, если после всех расчетов у него оставалось достаточно денег, чтобы в конце сезона съездить в любимую Венецию.

• Серж Лифарь сказал про Дягилева: «Он тратил миллионы и миллионы на своих артистов и практически ничего — на себя. У него было два костюма, один серый и один синий, пиджак для приемов, полный вечерний комплект, летнее пальто и тяжелое зимнее пальто, изъеденное молью. Вот то, что он называл своим „багажом, богатством, заработанным за жизнь“. И умер он бедняком».

• Характеризуя Сергея Дягилева, современники использовали необычные образные метафоры: Валентин Серов называл его «лучезарным солнцем», Александр Бенуа — «Геркулесом» и «Петром Великим», Аким Волынский говорил, что он — «желтый дьявол на аренах европейских стран», Андрей Белый — «Нерон в черном смокинге над пламенеющим Римом», Вацлав Нижинский назвал его «орлом, душившим маленьких птичек», а Сергей Судейкин вообще называл его исключительно «монстр». Жан Кокто говорил, что Дягилев — это «чудовище, это священный монстр, это русский принц, которого жизнь устраивала, только если в ней происходили чудеса».