9 тайн создания великих картин, которые могли так и остаться на холсте под толстым слоем краски

Известные произведения живописи можно разглядывать бесконечно, открывая все новые и новые грани. Но зачастую интерес представляет не только то, что изображено на полотнах, но и то, как именно и при каких обстоятельствах оно создавалось. Оказывается, с процессом написания многих шедевров связаны любопытные истории и курьезные случаи. О том, как Репин предложил Сурикову кого-нибудь «повесить», а Валентин Серов отучил императрицу советовать, читайте в нашей статье.

ADME обратился к истории создания великих картин и отыскал несколько нескучных фактов об этом.

«Клятва Горациев», Жак-Луи Давид

Французский художник Жак-Луи Давид написал свою картину, ставшую эталонной в неоклассицизме, в 1784 году в Риме. Художник тщательно спланировал появление своего шедевра и сделал все, чтобы он не остался незамеченным.

Сперва Давид выставил полотно в Риме, собрал там восторженные отклики, а затем написал письмо своему покровителю во Францию. В нем он сообщал, что решил сделать картину не квадратной, как того требовали правила Парижского салона, а прямоугольной. Он знал: иначе ее просто повесят в один ряд со всеми и она рискует затеряться.

Это письмо и распространившиеся слухи сделали свое дело: картине забронировали выгоднейшее место на уже открывшемся салоне. Публика приходила на главную выставку и видела пустое место. Естественно, все ждали, что же там будет.

И вот с опозданием картина приезжает и водружается на место. Сделав свое произведение прямоугольным, Давид тем самым сознательно превратил его в уникальное. Таким образом художник обеспечил своей картине повышенное внимание и, как следствие, фурор.

«Бал в Мулен де ла Галетт», Пьер Огюст Ренуар

«Бал в Мулен де ла Галетт» — программное произведение импрессионизма. Ренуар изобразил демократичное заведение, где вечерами собиралась самая разношерстная публика.

Студия художника находилась недалеко от ресторана с танцевальным залом Мулен де ла Галетт, так что свое полотно он писал с натуры и старательно работал все лето 1876 года. Приходил в ресторанчик часам к трем и писал до шести. И каждый день приятели помогали Ренуару тащить огромный холст из мастерской в заведение и обратно.

Кстати, чтобы сделать фигуры особенно реалистичными, друзья художника соглашались позировать ему изо дня в день — все равно они и так постоянно находились на Монмартре.

«Прощание Пушкина с морем», Иван Айвазовский, Илья Репин

Айвазовский и Пушкин встретились в 1836 году на выставке в Академии художеств. Позже маринист не раз рисовал великого поэта, но каждый раз в отдалении. А в 1870-м Айвазовский задумал написать монументальное полотно. Крупную фигуру Пушкина на первом плане он попросил изобразить своего приятеля Илью Репина. Позже Репин вспоминал об этом: «Дивное море написал Айвазовский... И я удостоился намалевать там фигурку». Этот портрет классика критики называют одним из самых достоверных.

Ирония судьбы состоит в том, что на собственных полотнах Илья Ефимович так и не смог изобразить Пушкина.

«Портрет Николая II», Валентин Серов

К концу XIX века Валентин Серов стал модным художником, и за портретами к нему стояла большая очередь. Августейшие особы тоже желали получить портрет кисти известного живописца.

В 1900 году Серов закончил домашний портрет Николая II. Написал он его всего за 2 сеанса. Сперва работа не ладилась, но потом император присел за стол, и живописец охотно ухватился за этот момент.

Императрица Александра Федоровна вначале присутствовала при создании полотна. Ей не нравилась картина, и царица начала давать художнику советы. Тогда Серов вспылил и предложил Александре... самой закончить портрет. Стоит отдать должное благородству царицы: она все поняла и не стала наказывать художника за такую вольность, а просто вышла из кабинета.

«Плот „Медузы“», Теодор Жерико

В основе сюжета одной из самых известных романтических картин лежит трагическое событие, которое произошло 2 июля 1816 года у берегов Сенегала. Тогда потерпел крушение французский фрегат «Медуза». Спасаясь, люди переместились на перегруженный плот практически без провианта и воды. Пройдя через адские страдания, дождались спасения лишь единицы.

Осенью 1817 года вышла в свет леденящая душу книга «Гибель фрегата „Медуза“», ставшая бестселлером. Она попала в руки молодому художнику Теодору Жерико, который только что вернулся из Рима во Францию и искал сюжет для своего произведения.

Как рассказывает искусствовед Илья Доронченков, прочитав книгу, Жерико снял большую мастерскую, купил огромный холст размером с небольшую квартиру и побрился налысо, «чтобы не было соблазна пойти тусоваться» (в то время такая прическа не считалась светской). Запершись в мастерской, живописец за несколько месяцев создал колоссальное полотно.

«Утро стрелецкой казни», Василий Суриков

Свое монументальное полотно о событиях петровских времен Василий Суриков писал, по воспоминаниям критика Николая Александрова, «чуть не под диваном»: «в маленькой комнате с низкими окнами картина стояла чуть не диагонально поперек комнаты, и когда он писал одну часть картины, то не видел другой, а чтобы видеть картину в целом, он должен был смотреть на нее искоса из другой темной комнаты». Возможно, такие спартанские условия и стали причиной критики компоновки полотна.

Пока картина писалась, находилось немало уважаемых советчиков, которые готовы были поделиться своим видением произведения с автором. Так, Илья Репин, с которым Суриков тесно общался, на финальном этапе написания картины спросил товарища: «Что же это у вас ни одного казненного нет? Вы бы вот здесь хоть на виселице, на правом плане повесили бы». И Суриков «повесил». Только вот заглянувший в тот же день Павел Третьяков этого не оценил и заявил, что художник тем самым хочет испортить свою картину. Висельников убрали.

Следил за написанием картины и Лев Толстой. Однажды он заметил, что руки стрельцов, державших свечи, чистые, в то время как во время перевозки на телегах на них должен был капать воск. Суриков согласился и доработал этот момент.

«Офелия», Джон Эверетт Милле

Пейзаж «Офелии» — квинтэссенция английской природы. Английский художник Джон Эверетт Милле просиживал за мольбертом по 11 часов, вырисовывая каждый цветок с ботанической точностью.

Такой же самоотверженности живописец ожидал и от своей натурщицы — 19-летней Элизабет Сиддал. Милле заставлял ее по несколько часов пролеживать в наполненной ванне. Несмотря на то что ванна нагревалась при помощи ламп, стояла зима и девушка, конечно же, серьезно простудилась. Отец Элизабет пригрозил художнику, что подаст в суд, если тот не оплатит расходы на лечение его дочери. Так что преданному искусству Милле пришлось раскошелиться на 50 фунтов.

«Лунная ночь на Днепре», Архип Куинджи

Во время работы над своей картиной Куинджи приглашал в мастерскую своих друзей и знакомых, чтобы проверить на них силу воздействия полотна. В разное время там побывали Иван Тургенев, Дмитрий Менделеев, Павел Чистяков, Иван Крамской и другие.

Восторженный рассказ Ивана Тургенева о необычной картине как-то раз услышал молодой великий князь Константин Константинович (внук Николая I). Заинтересовавшись, он пришел в мастерскую (до этого Архип Куинджи не был знаком с князем, который появился в форме морского офицера). Константин Константинович был глубоко поражен картиной и спросил художника о цене. «Да зачем вам? — небрежно бросил живописец. — Ведь все равно не купите: она дорогая». Великий князь не смутился и повторил свой вопрос. Тогда Куинджи назвал баснословную цену — 5 000 рублей — и услышал поразивший его ответ: «Хорошо. Оставляю за собой». Так великий князь Константин Константинович стал первым владельцем полотна.

«Рождение Венеры», Сандро Боттичелли

Впервые после падения Римской империи была изображена абсолютно голая женщина. Боттичелли рисовал не Венеру, а реальную итальянку — Симонетту Каттанео из Генуи. Мифические образы тут скорее для антуража или как предлог — изобразить полюбившуюся мастеру девушку. Художник изображал Симонетту при любом удобном случае: она была музой Боттичелли, а еще возлюбленной Джулиано Медичи и женой Марко Веспуччи, кузена знаменитого мореплавателя Америго Веспуччи.

По понятной причине полотно вызвало большой скандал. Картина не была указана в архиве Медичи до тех пор, пока Джорджо Вазари не упомянул, что видел ее во время посещения виллы Кастелло, которая принадлежала семье Медичи, а не главной ветви. Полотном владел Лоренцо ди Пьерфранческо — двоюродный брат знаменитого Лоренцо Великолепного. Он был женат на Семирамиде Аппиани, дочери синьора Пьомбино. Им принадлежал замок близ Портовенере. Именно поэтому Боттичелли изобразил сцену не на острове Кипр, как этого следовало ожидать исходя из мифа, а на Лигурийском побережье, где находился тот замок.

На какие известные полотна вы можете смотреть бесконечно?