9 фактов о том, как на самом деле жили барышни в институтах благородных девиц

В 1764 году по указу Екатерины II в Санкт-Петербурге было создано первое в России женское учебное заведение — Смольный институт благородных девиц. Именно с него началась революционная история женских институтов, которые стали открывать по всей стране. Екатерина II мечтала дать государству «образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества», однако выпускниц этих заведений называли белоручками, кисейными барышнями, совершено инфантильными и оторванными от мира, впечатлительными и наивными. Слово «институтка» стало синонимом экзальтированности, слабости и ограниченности.

Но если узнать, как строилась система образования в таких заведениях, то такой результат не покажется странным. Нас в ADME очень заинтересовало, что же происходило за дверями закрытых пансионов, и мы изучили, что об этом рассказывают историки и вспоминают в мемуарах сами воспитанницы.

1. Ученицы делились на «плохих» и «хороших»

Последние выпускницы Смольного института, Санкт-Петербург, 1917 год.

То, что девушки попадали в институт, не означало, что у них тут же автоматически изменится характер. Не всем подходили жесткие условия, и, конечно, барышни начинали протестовать. Таких «бунтовщиц», пусть даже их бунт заключался всего лишь в выбившейся из прически пряди или громком разговоре, называли мовешками (от французского слова mauvaise — «дурной»). Тех же воспитанниц, которые вели себя правильно, держали идеальную осанку, были вежливыми, называли парфетками (parfaite — «совершенный»).

Имело значение, как ученица зарекомендовала себя сразу, поэтому даже в дурные поступки парфеток верили не сразу, а вот от мовешек всегда подсознательно ожидали плохого и следили за ними более пристально.

2. Преподавателями были незамужние женщины и непривлекательные мужчины

Воспитанницы Смольного института благородных девиц на уроке танцев.

Чтобы попасть на работу в институт благородных девиц, женщина должна была быть незамужней. Однако этот статус негативно отражался на характере классных дам, ведь в то время одинокая женщина считалась неуспешной и порицалась обществом. Поэтому воспитанницам часто приходилось несладко, так как наказания следовали за малейшие проступки.

Экзаменационная комиссия в Московском Екатерининском институте благородных девиц, 1900-е годы.

А вот мужчин в подобные заведения брали на работу неохотно. Чтобы не вводить в искушение молодых девиц, учитель должен был обязательно быть женатым, пожилым и лучше с каким-либо физическим недостатком или дефектом внешности. Однако это не мешало ученицам обожать их, что было связано со сложившейся институтской традицией обязательно иметь объект поклонения.

3. Потребность в любви и дружбе часто принимала гипертрофированные формы

Внешний мир был закрыт от воспитанниц, развлечений у них было мало, поэтому чтобы пережить яркие эмоции, нужно было обязательно кого-нибудь обожать. Предметом любви могла стать старшая ученица, учитель (только классных дам не особо жаловали, чтобы не быть заподозренными в подхалимаже), священник. Главное, чтобы обожаемый был хоть немного выше в школьной иерархии. Ему дарили подарки, молились за его здоровье, оказывали мелкие услуги. Но добавляли и драмы: «страдая за любовь», могли выпить уксусной воды или съесть мыло, нацарапать инициалы на руке, чтобы быть достойной «высокой личности». При этом любовь была платонической: например, если учитель объявлял, что женится, то ученицы начинали заочно любить и его невесту.

Когда же дело касалось высокопоставленных чиновников, царских особ, иногда посещавших институты, а тем более императора, который приезжал в Смольный, истерия обожания обострялась максимально. Кусочки еды со стола царя собирались, засушивались и хранились как талисман. Если же удавалось раздобыть царский платок, то его разрезали на крошечные лоскутки, чтобы хватило всем, и носили на груди.

4. Физические наказания не применялись, но меры воздействия были унизительными

Воспитанницы Смольного института благородных девиц на обеде в столовой.

Телесные наказания не применялись к воспитанницам, но провинившаяся должна была почувствовать себя максимально некомфортно. Например, за неряшливость во внешнем виде к платью прикалывали рваный чулок, за сквернословие вешали на шею огромный картонный язык. Еды не лишали открыто, как в мужских заведениях. Однако могли заставить стоять во время обеда. Теоретически можно было поесть и стоя, но редкая ученица могла сделать это и навлечь на себя еще больший гнев. Еда стоя считалась уделом падших женщин, и порядочная девушка вряд ли смогла бы потом «отмолить» свой проступок.

Позором считалось и носить тиковый передник (из грубой матрасной ткани) — его надевали ученицам за крупные провинности.

5. Условия жизни были строгими, а список развлечений ограничен

В реальности «неженкам-институткам» приходилось терпеть совсем нетепличные условия. Температура воздуха в спальнях часто составляла 12–16 °С, и выспаться под тонкими одеялами было очень сложно. Подъем в 6 утра, умывание ледяной водой, молитва, скудный завтрак, уроки, выход в церковь.

Гулять разрешалось строго по расписанию на территории институтов. Воспитанниц Смольного иногда выводили на прогулку в Таврический сад, предварительно закрыв его для других посетителей. Зимой двор института застилался досками, и ходить позволялось только по этим настилам, чтобы не промочить ноги и не принести грязь в помещение. Пронести снег в руке считалось среди учениц смелым поступком, за который вполне можно было получить тиковый передник.

Воспитанницы вели беседы и дневники, а вот интересное чтение было недоступно. Книги только по программе, да и из них удалялись целые куски, которые «могли смутить юные умы». Такие вырезанные фрагменты собирались в отдельную книгу, которую девушки могли купить по окончании института, и мечты о ней не раз становились предметом разговоров. Если же какое-либо запрещенное издание чудом удавалось достать, его прятали как настоящее сокровище.

6. Встречи с родными считались вредными

Встреча воспитанниц с семьями в большом зале института.

Переписка с родными и поездки к ним в разных институтах регламентировались по-своему. Часто воспитанницы не могли отлучаться домой, разрешалось только принимать родственников в стенах института под надзором воспитателей. Все письма проходили строгую цензуру, и обойти ее можно было, только подружившись с горничной и заплатив ей. Считалось, что контроль поможет оградить девушек от вредного влияния внешнего мира. В договорах некоторых институтов было прописано, что родители не могут прервать обучение и забрать ребенка домой без очень веских причин.

Тоска по дому, разговоры о нем и прошлой жизни, друзьях и домашних высмеивались преподавателями и старшими воспитанницами, поэтому сначала новенькие учились скрывать чувства, а потом институт становился их единственной реальностью.

7. Обучение соответствовало уровню не института, а средней школы

В первые годы после создания в институтах была более сильная программа, хотя все равно обучение в них соответствовало программе женской гимназии. Внимание уделялось иностранным языкам и арифметике, истории и географии, физике, архитектуре. Позже программы сместились в сторону «декоративных» умений — пения, танцев, упал уровень преподавания основных дисциплин. От воспитанниц требовали больше соблюдения приличий, чем успеваемости, а чтобы родители не возмущались по поводу того, что зря заплатили деньги, аттестаты выдавали всем.

Ограничению мышления способствовало и то, что в библиотеках часто не было необходимых книг, а учителя строго запрещали задавать вопросы и вступать с ними в какие-либо дискуссии, отстаивать свое мнение.

8. Девушки покидали стены заведения абсолютно неприспособленными к жизни, что породило немало анекдотов

Урок гимнастики в Московском Елизаветинском институте благородных девиц.

После длительного пребывания в пансионе при столкновении с реальным миром девушки испытывали панику. Многих из них нельзя было назвать пышущими здоровьем — сказывались малое количество физических упражнений и довольно ограниченный рацион питания.

За годы учебы ослабевала связь с родными, все казалось чужим и враждебным. Нужно было выполнять элементарные бытовые обязанности: ходить в магазины, расплачиваться со слугами, ориентироваться в городе и так далее.

9. Но все же среди выпускниц были и сильные личности, ставшие знаменитыми

Так, выпускницы самого известного института благородных девиц — Смольного — известны на весь мир. Среди них первая русская женщина-воздухоплаватель Прасковья Гагарина, разведчица и возлюбленная Максима Горького Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг, знаменитая арфистка Ксения Эрдели, поэтесса-футуристка Нина Хабиас, первая женщина-дипломат Дарья Ливен. Но, возможно, сильными личностями воспитанницы таких заведений становились не благодаря институту, а вопреки.

А что вы думаете о таких правилах воспитания в пансионах благородных девиц?