Проблема отцов и детей совсем не нова. С возрастом начинает казаться, что у молодого поколения кардинально другие ценности и увлечения. И тем труднее понимать, как эти непонятные увлечения могут стать источником хорошего заработка. Писатель и публицист Елена Котова разобралась с распространенными мифами о молодежи и призвала родителей объективно воспринимать своих детей.
Мы в ADME приветствуем свежий взгляд автора на нынешнюю молодежь и предлагаем прочесть ее рассуждения на эту тему.
Смотришь на молодежь — сплошное расстройство. Наглая, распущенная. Ни знаний, ни чувства ответственности, ни самостоятельности. И это дети, которых мы вырастили?! Да, это они. А если мы — или вы — видите их именно такими, то это приговор. Он называется «старость». Можно и жестче сказать — «пора на свалку». Не обязательно сразу помирать. Можно еще лет 20–30 помучить детей и своей любовью, и своим недовольством. Дети же нас тоже любят. Будут горевать, когда мы умрем, — кстати, искренне. Но сути это не меняет. Если для вас «молодежь теперь не та пошла», значит, ваше время кончилось. Остается только доживать.
Пока те, кому 25–35 лет, любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.
Когда мой сын в 18 заявил, что женится на первой женщине, с которой у него были серьезные отношения, — у меня был шок. Он же толком не познал еще женщин! Да и когда ж покуролесить, если не в юности.
«Если тебе нравится мужиков менять, это не значит, что и мне должно это нравиться». Так он мне заявил, чтобы из шока вывести. Без экивоков. Без поправок, что говорит с матерью как-никак. Сказал, что думал, в том формате, в котором считал правильным.
Прошло 12 лет, а мы до сих пор в «одном формате». Не только потому, что вместе на горных лыжах по ущельям, вне трасс, летаем. Мы друг для друга вызов, челлендж. Ему клево со мной, потому что с каждым годом он открывает во мне новое. Признает, что я все еще расту. Меня поражает, что он рациональнее меня, а его суждения — буквально на глазах — становятся зрелыми, даже мудрыми. Нам интересно познавать друг друга. Граница между молодостью и старостью проходит там, где умирает желание познавать мир детей и примерять его на себя.
«Да что там познавать?! Вкуса нет, читать ничего не хотят, им только бы в компьютере сидеть!»
Да уж, Бродский им пофиг. А ваши любимые импрессионисты вообще не канают. Зато им нравится модерн шестидесятых, Энди Уорхол, к примеру. Да-да, тот самый наш авангард, который мы с вами профукали. А им нравится.
Найдите в себе желание понять, почему это так. Ну порадуйтесь хотя бы, что и вам, и им одинаково нравятся Rolling Stones и Дэвид Боуи! Классика есть классика. Не зацикливайтесь на том, что вы не понимаете, как можно слушать Рианну, потому что это отстой. Если отстой — у них тоже пройдет. Лучше задумайтесь, почему вам не нравится Эминем, а для многих молодых это целая философия.
В этом соль. Они гораздо больше индивидуалисты, чем мы. Они родились с правом на свой путь. Это право подарили им вы, так порадуйтесь этому! Кто-то из них выбирает фильмы Кустурицы, а кто-то «Властелина колец». Кто-то из них — смеющийся над общественными устоями панк, другой — убегающий от устоев хипстер, а третий — плюющий на всех, агрессивный яппи.
Скажу больше: они не просто индивидуалисты. Они законченные эгоисты и не стыдятся этого. Если вам так не говорят, значит, боятся вашу веру в альтруизм оскорбить. Эгоизм — отнюдь не порок, а альтруизм можно назвать одной из его форм. Но им с вами спорить — себе дороже.
Не могу слушать, что «они не умеют и не хотят работать». С чего вы взяли? Это для нас работать значит «вкалывать», «пахать», слова-то какие противные. А они хотят и могут работать себе в радость. Хотя им труднее, гораздо труднее, чем было нам в их годы, продать себя на рынке. От этого они дико креативны.
Племянник — сын моей сестры — сольный скрипач с международным именем. Тем не менее азартно играет в футбол за университет, не боясь покалечить пальцы. На гастролях после концерта не спешит в отель отсыпаться. Может полночи на улице с друзьями играть джаз. Глядя, как прохожие им в футляры скрипок деньги бросают. Понятно, для хохмы. Впрочем, и деньги пригодятся — в хороший ресторан сходить.
Вам понятно, что футбол, джаз на улице, деньги в футляре — это огромный фан! Если понятно — значит, с вами все в порядке. Моей сестре тоже понятно. А бабушка пилит — и меня, и сестру. Футбол при его карьере! Ночная игра на улице, когда на следующий день снова на сцену! Как мы можем поощрять такую безответственность?!
«Они не самостоятельны, их до пенсии тянуть придется, а они не думают, каким трудом нам деньги даются...» А зачем им об этом думать? Вы же молоды, полны сил и отдаете не последнее, если уж по чесноку. Я долго не решалась помогать сыну деньгами, вроде надо, чтобы он «сам их заслужил». Так он ведь после моей смерти все равно все получит. Ничуть не более заслуженно. Зачем нам вместе моей смерти дожидаться? Так что давайте деньги! Давайте! Если что-то изменится, вас известят дополнительно.
В нашей юности действительно многое было по-другому. Нужны усилия, чтобы понять этих любимых мерзавцев. Так жизнь вообще требует усилий! Оставаться молодым, жить с ними «в одном формате» гораздо сложнее, чем просто лелеять собственный опыт. Мечтая всучить его детям. Императивно и категорично. Не задумываясь, зачем он им сдался. «Вот я в твоем возрасте...» А в своем возрасте?
Больше текстов автора читайте в ее блоге на «Снобе» и странице в Facebook.
А какое у вас отношение к тем, кто помоложе? Как, по-вашему, существует сегодня пропасть между поколениями?
